Ракета «Булава» – тернистый путь стратегического оружия

Почему успела стать анекдотом

В случае с «Булавой» мы, кажется, впервые в отечественной истории присутствовали при испытании принципиально нового ракетного комплекса, что называется, «в прямом эфире». Когда «Булава» полетела и начала падать, каждое падение разбиралось, комментировалось, из него делались космического масштаба выводы о будущем программы.

Людей, аккуратно напоминавших про то, как создавался комплекс Д-19 и какой у него был процент отказов на испытаниях (а ведь полетел, и был поставлен на вооружение), почему-то никто не слушал.

Параллельно подтягивались старые обиды между промышленниками и ведомствами. Авторы искали в решении о создании «Булавы» то руку изменников Родины, то беззаконное лоббирование конкурентов.

А ракета летела не очень. Дело еще и в том, что к натурным испытаниям приступили в первой половине 2000-х годов и со стендовой отработкой изделия было совсем плохо: денег на расширенную (то есть нормальную, по старым советским меркам) программу не было.

Булава_4

Юрий Соломонов

Фото: ТАСС/Михаил Метцель

Около 2010 года генконструктор Юрий Соломонов отмечал то, что государство не выделяет на развитие стендовой базы требуемых средств. При создании «Булавы» широко применили компьютерное моделирование, однако практическая часть испытаний коварна. Могут вылезти и конструктивные недоработки, и ошибки исполнения и сборки.

Первый бросковый пуск (без включения маршевого двигателя) с борта «Дмитрий Донского» успешно провели осенью 2004 года. Из последующих одиннадцати полномасштабных пусков натурного изделия неудачами закончились шесть.

Некоторые — довольно забавными. Так, на запуске 9 декабря 2009 года отказала третья ступень. После этого жители северной Норвегии наблюдали в ночном небе загадочное атмосферное явление, получившее прозвище «Норвежская спиральная аномалия». Связь между этими двумя событиями официально не установлена, но предполагается.

На тот момент «Булава» падала в основном из-за проблем со сборкой и комплектующими. Об этом в 2010 году (после трех провалов подряд) заявил министр обороны Анатолий Сердюков. Принятые меры подействовали: из следующих 10 пусков в 2010–2014 годах неудачным был только один. В этот же период (в 2011 году) впервые отстрелялся «Булавой» «Юрий Долгорукий», головной «Борей».

Булава_5

Атомный подводный крейсер «Владимир Мономах»

Фото: РИА Новости/Ильдус Гилязутдинов

В 2015 году с борта «Владимира Мономаха», третьего «Борея», произвели залповый пуск двух ракет. Официально испытания признаны успешными, хотя по анонимным сообщениям военных источников в прессе одна из ракет отклонилась от точки прицеливания. Через год прошли аналогичные испытания, на которых «вторая ракета после выполнения первого этапа программы полета самоликвидировалась» (цитата по официальному сообщению пресс-службы Минобороны).

После этого были успешные испытания в июне 2017 года и, наконец, финал: 22 мая 2018 года «Юрий Долгорукий» успешно отправил на камчатский полигон Кура сразу четыре ракеты.

Разработка одной из ключевых систем стратегических вооружений в стране завершена. Можно подсчитывать все предыдущие хиханьки и рассказы про то, как всё пропало.

Попробуем еще раз напомнить, что отказы при испытаниях «Булавы» не вышли за пределы усредненных показателей аварийности при испытательных пусках отечественных ракетных комплексов. Другой вопрос, что «Булава» стала болезненным испытанием для Московского института теплотехники, чьи изделия до того отличались завидной надежностью на испытаниях, превосходя показатели конкурирующих «лавок».

Ракеты страшных дней России

История конкурса «Булава» тянется во вторую половину 1990-х годов, когда российские военные выбирали ракету для перспективных лодок-ракетоносцев проекта 955 «Борей».

«Бореи» — продукт еще середины 1980-х годов. Сначала их было два, один поменьше (проект 935), другой «стандартный» (это как раз 955). От проекта 935 довольно быстро отказались: советский флот исключал нишевые проекты, стремясь к унификации.

Вопреки расхожему мифу, «Борей» не проектировался под комплекс Д-19УТТХ «Барк» с ракетой массой 80 тонн (почти 90 т с учетом оборудования стартовой амортизации). Родной стратегический комплекс этой лодки — Д-31, и ракета его должна была быть массой поменьше, примерно как американская Trident II. «Барки» же должны были пойти на модернизацию тяжелых подводных крейсеров проекта 941, оснащенных обычным Д-19, и все 1990-е годы планировалось посвятить этому переоснащению.

Булава_6

Ракетный комплекс Д-19УТТХ «Барк»

Фото: militaryrussia.ru

По планам развития советского флота после 2014 года все морские стратегические силы впервые в истории должны были стать однородными и представляли бы собой только 14 однотипных лодок проекта 955 с 12 ракетами комплекса Д-31 на каждой. Об этом, в частности, писал в своих воспоминаниях один из руководителей советского подводного судостроения Валентин Мурко.

Однако разработка комплекса Д-31 зависла на самой начальной стадии: шел распад СССР. Комплекс «Барк» тоже не был готов, но он хотя бы уже был в железе: велось производство испытательных изделий и наземная отработка, включая огневые испытания на стендах, а в ноябре 1993 года ракета впервые полетела. Хотя этот запуск и был неудачным, как и остальные два, проведенные в 1994 и 1997 годах, но налицо была хотя бы материальная часть, пытающаяся летать, а Д-31 оставался по большей части на бумаге.

Так как в государстве денег не было и их становилось все меньше, то в 1995 году указом президента Бориса Ельцина принимается волевое решение: единым комплексом морских стратегических сил на перспективу назначить «Барк», вследствие чего «Борей» перепроектировать под него. Головную лодку — «Юрий Долгорукий» (первоначально было желание назвать ее «Санкт-Петербург») — закладывают в Северодвинске в ноябре 1996 года, но ее строительство не то чтобы развивается быстро, из-за понятных финансово-производственных осложнений.

Переделка «Борея» под более длинный «Барк» вызвала изменение формы корпуса. Фотографию модели такого проекта с 12 ракетными шахтами и характерно поднятым горбом можно найти в интернете. Надо понимать, что военные крайне сдержанно относились к комплексу Д-19 и его наследнику «Барку».

Несмотря на уникальные боевые характеристики этих ракет, несущих по 8-10 ядерных боеголовок среднего класса мощности, основную критику вызывали их размеры. Генерал Владимир Дворкин, в те годы руководивший 4-м (ракетно-ядерным) НИИ Минобороны, писал о так называемой «неустранимой проблеме размерности» комплексов Д-19, вызвавшей среди военных требования создать ракету (и лодку, следовательно) поменьше.

Именно здесь следует искать причины отказа от «Барка», а, естественно, не в трех неудачных пусках, что нормально для новой ракетной системы. Кроме того, локализация ракеты привела к отказу от высокоэнергетического твердого топлива первой ступени, производившегося на Павлоградском заводе (Украина), с заменой на российской аналог с более низкими характеристиками.

Булава_2

Во время залпового пуска баллистических ракет «Булава» с ракетного подводного крейсера стратегического назначения Северного флота РФ «Юрий Долгорукий»

Фото: ТАСС

Военные отказались тянуть за собой 80 т, и в новом конкурсе потребовали сделать небольшую (30 тонн) ракету, рассчитанную на блоки малого класса мощности, но при этом выполненную с новейшими требованиями по противодействию перспективной ПРО США, включая настильную траекторию.

Конкурс «Булава» выиграл Московский институт теплотехники, до того успешно локализовавший советский проект ракетного комплекса «Универсал», разрабатывавшегося им пополам с днепропетровским КБ «Южное», — в итоге получился пресловутый «Тополь-М».

От модернизации лодок проекта 941 на «Барк» отказались, и постепенно вывели их из состава, оставив только «Дмитрий Донской», который переоборудовали для испытаний «Булавы».

Курс на море

Сейчас «Булава» практически безальтернативно становится основной ракетой морских стратегических ядерных сил — как она, собственно, и проектировалась в 1990-х. Заключение соглашения СНВ-2 в 1993 году подразумевало существенные сокращения наземных межконтинентальных ракет (МБР). В частности, оно запрещало тяжелые наземные МБР, а также легкие наземные ракеты с разделяющимися головными частями (РГЧ).

Однако морских ракет с РГЧ СНВ-2 не касался. Получалось, что России требовалось вывернуться наизнанку: у нее наибольший стратегический потенциал как раз был сосредоточен на наземных МБР с РГЧ, в то время как США основную долю своих зарядов держали на подводных лодках. Время было очень нелегкое, и договор был написан, по сути, под одну сторону.

Булава_1

Выход подводного крейсера «Юрий Долгорукий» на военные учения в акваторию Белого моря

Фото: ТАСС/Олег Кулешов

Сейчас мы знаем, что СНВ-2 так толком и не действовал: его ратифицировали в Госдуме в 2000 году, но уже в 2002-м Москва денонсировала договор из-за одностороннего выхода американцев из Договора по ПРО. Но в 1990-е годы все действовали и планировали работу, исходя из того что СНВ-2 будет введен в силу.

Поэтому внимание к морским ракетам было особым. Стратегические ядерные силы требовалось собрать заново, уже вокруг не наземной группировки РВСН, которую планировали сильно сокращать, а вокруг лодок-ракетоносцев

Естественно, это должны были быть лодки нового поколения с принципиально новым и единым ракетным комплексом — иначе не имело смысла связываться с задачей, особенно с учетом критической нехватки денег в федеральном бюджете и развала производственных цепочек в оборонной промышленности.

РДТТ: линия защиты

Относительные преимущества и недостатки ЖРД и РДТТ хорошо известны. Жидкостный двигатель более сложен в изготовлении, он включает в себя движущиеся части (насосы, турбины), зато в нем легко управлять подачей топлива, облегчаются задачи управления и маневрирования. Твердотопливная ракета конструктивно намного проще (фактически в ней горит топливная шашка), но и управлять этим горением намного труднее. Нужные параметры тяги достигаются варьированием химического состава топлива и геометрии камеры сгорания. Кроме того, изготовление топливного заряда требует особого контроля: внутрь заряда не должны проникнуть пузырьки воздуха и чужеродные вкрапления, иначе горение станет неравномерным, что скажется на тяге. Впрочем, для обеих схем нет ничего невозможного, и никакие недостатки РДТТ не помешали американцам делать все свои стратегические ракеты по твердотопливной схеме. В нашей стране во­прос ставится несколько иначе: достаточно ли продвинуты наши технологии создания твердотопливных ракет, чтобы решать стоящие перед страной военно-политические задачи, или лучше с этой целью обратиться к старым проверенным жидкотопливным схемам, за которыми у нас стоит традиция длиной в десятилетия?

Оружие
Американские МБР с ядерными боеголовками запускают с помощью дискет


Современное твердое ракетное топливо состоит обычно из алюминиевого или магниевого порошка (он выполняет роль горючего), перхлората аммония в качестве окислителя и связующего (наподобие синтетического каучука). Связующее также выступает в роли горючего, а заодно и источника газов, которые выполняют роль рабочего тела. Смесь заливается в форму, вставляется в двигатель и полимеризуется. Затем форма удаляется.

Сторонники более тяжелых жидкостных ракет считают главным недостатком отечественных твердотопливных проектов малую забрасываемую массу. «Булаве» также предъявляется претензия по дальности, параметры которой находятся примерно на уровне Trident I, то есть американской БРПЛ предыдущего поколения. На это руководство МИТ отвечает, что легкость и компактность «Булавы» имеют свои преимущества. В частности, ракета более устойчива к поражающим факторам ядерного взрыва и к воздей­ствию лазерного оружия, имеет преимуще­ство перед тяжелой ракетой при прорыве ПРО вероятного противника. Уменьшение же забрасываемой массы можно компенсировать более точным наведением на цель. Что касается дальности, то для достижения основных центров любых вероятных противников ее достаточно, даже если стрелять от пирса. Разумеется, если какая-то цель слишком далеко, ПЛАРБ может к ней приблизиться. Особый упор защитники твердотопливных ракет делают на более низкую траекторию их полета и на лучшую динамику, позволяющую сократить активный участок траектории в несколько раз по сравнению с ракетами на ЖРД. Уменьшение активного участка, то есть той части траектории, по которой баллистическая ракета летит с включенными маршевыми двигателями, считается важным с точки зрения достижения большей незаметности для средств ПРО. Если же допустить появление ударных средств ПРО космического базирования, что пока запрещено международными договорами, но однажды может стать реальностью, то, конечно, чем выше баллистическая ракета поднимется ввысь с полыхающим факелом, тем уязвимей она окажется. Еще одним аргументом сторонников ракет с РДТТ является, конечно же, использование «сладкой парочки» — несимметричного диметилгидразина в качестве топлива и тетраоксида диазота в качестве окислителя (гептил-амил). И хотя инциденты с твердым топливом тоже случаются: например, на Воткинском заводе, где делают российские ракеты на РДТТ, в 2004 году взорвался двигатель, — последствия разлива высокотоксичного гептила, скажем, на подводной лодке могут быть губительными для всего экипажа.

Актуальность выбора

Тема сравнительных достоинств и недостатков жидкостного и твердотопливного ракетных двигателей также весьма обсуждаема, и причины тому две. Первая — это будущее российских БРПЛ и вообще морской составляющей ядерной триады. Все стоящие ныне на вооружении БРПЛ разработаны в ГРЦ Макеева (г. Миасс), и все они построены по жидкостной схеме. В 1986 году макеевцы начали работу над твердотопливной БРПЛ «Барк» для ПЛАРБ 955-го проекта «Борей». Однако в 1998 году после неудачного пуска проект был закрыт, и тему твердотопливной морской ракеты передали Московскому институту теплотехники, как было сказано, для унификации изделия с «Тополем-М». «Тополь-М» — детище МИТ, и опыт создания твердотопливных ракет в этой фирме был. Но вот чего в МИТ не было, так это опыта конструирования БРПЛ. Решение передать морскую тему сухопутному КБ до сих пор вызывает недоумение и споры в среде ВПК, и, разумеется, все, что происходит вокруг «Булавы», не оставляет равнодушными представителей ГРЦ Макеева. Макеевцы продолжали удачные пуски своей «Синевы» (Р-29РМУ2), построенной, разумеется, на ЖРД, а твердотопливная «Булава» лишь этим летом провела первый и удачный пуск с борта штатной ПЛАРБ 955-го проекта. В итоге ситуация выглядит примерно следующим образом: у России есть надежная жидкостная БРПЛ «Синева», но строить под нее подводные лодки проекта 667БДРМ больше никто не собирается. Напротив, для более легкой «Булавы», которая лишь едва-едва показала признаки стабильной работы, уже построен один РПК СН «Борей» («Юрий Долгорукий»), и в ближайшие шесть лет появятся еще семь подводных крейсеров этого класса. Интриги добавил майский пуск новой макеевской разработки — БРПЛ «Лайнер», которая, по неофициальным сведениям, является модификацией «Синевы» с доработанной головной частью и теперь способна вмещать около десяти боезарядов малой мощности. «Лайнер» стартовал с борта ПЛАРБ К-84 «Екатеринбург» — и это лодка того же самого проекта 667БДРМ, на котором базируется «Синева».


Жидкостный ракетный двигатель (ЖРД) — весьма сложная машина. Наличие в ней системы подачи топлива (включающей движущие элементы), с одной стороны, облегчает управление ракетой, а с другой — предъявляет высокие требования к надежности.

Дорога в будущее

Сейчас российские военные заказали восемь крейсеров проекта 955 (955А «Борей-А»), на каждом по 16 ракет «Булава». Эти лодки будут введены в строй к началу 2020-х годов, они профинансированы по идущей к завершению Государственной программе вооружений на 2011–2020 годы.

Что будет дальше? Во-первых, флот наконец избавится от советского наследия в виде уходящих лодок проектов 667БДР и 667БДРМ. Напомним, что СССР хотел избавиться от них уже к середине 2010-х годов. Во-вторых, этот вывод потребует дополнительной серии лодок-ракетоносцев — в пределах 6–8 штук.

Вот что это будут за лодки, пока неясно. В 2017 году сообщалось, что сейчас в России ведется разработка глубоко усовершенствованных ракетоносцев «Борей-Б», которые должны были строить с 2023 года в количестве «не менее четырех единиц».

Однако весной 2018 года появилась новая информация. «Борей-Б» признан не проходящим в государственную программу вооружений 2018–2027 годов по критерию «стоимость-эффективность». Вместо нее, как сообщали источники в оборонной промышленности, с 2023 года будет продолжено серийное строительство нынешних «Бореев-А» в количестве шести единиц.

Тем самым, будут реализованы советские планы по вводу в строй 14 ракетоносцев проекта 955 и 955А — хотя и с другим вооружением.

Маневренность и неуязвимость

Что говорят в ответ на это приверженцы жидкотопливных традиций? Наиболее характерное возражение принадлежит Герберту Ефремову в его заочной полемике с руководством МИТ. С его точки зрения, разница в активном участке между ракетами с ЖРД и РДТТ не так уж велика и не столь важна при прохождении ПРО по сравнению с гораздо более высокой маневренностью. При развитой системе ПРО придется значительно ускорить распределение боеголовок по целям с помощью так называемого автобуса — специальной ступени разведения, которая, каждый раз меняя направление, задает направление очередному боезаряду. Оппоненты из МИТ склоняются к отказу от «автобуса», считая, что головки должны иметь возможность маневрировать и наводиться на цель самостоятельно.

Критики идеи возрождения тяжелых жидкотопливных ракет указывают при этом на тот факт, что вероятный преемник «Сатаны» непременно будет ракетой шахтного базирования. Координаты же шахт известны вероятному противнику, и в случае попытки нанесения им так называемого обезоруживающего удара места дислокации ракет несомненно окажутся среди приоритетных целей. Однако в шахту не так-то легко попасть, и еще труднее ее разрушить, при том что, например, мобильные комплексы «Тополь-М», тихоходные и передвигающиеся по открытой местности в строго заданном районе, уязвимы в гораздо большей степени.


Замена ракеты шахтного базирования. Техника не вечна, тем более такая, от которой зависит слишком много. Стратегические ядерные силы приходится обновлять. В наши дни в шахты вместо монстров эпохи «холодной войны», бравших по 6−10 боезарядов, устанавливают легкие моноблочные твердотопливные «Тополя-М». Одна ракета — один боезаряд. Сейчас в шахтном варианте развернуто около пяти десятков «Тополей-М». Конструктивное развитие «Тополя-М» — ракета Р-24 «Ярс», хоть и вмещавет в себя три боезаряда, существует только в мобильном варианте и в штучных количествах.

Проблема ядовитого гептила сейчас решается методом ампулизирования ракетных баков. Гептил же, при всей своей фантастической токсичности, является уникальным по энергетической плотности топливом. Кроме того, он весьма дешев, ибо получается как сопутствующий продукт в химическом производстве, что делает «жидкостный» проект более привлекательным с точки зрения экономики (как уже говорилось, твердое топливо весьма взыскательно к технологическому процессу, а потому весьма дорого). Несмотря на некоторую демонизацию НДМГ (гептила), который в общественном сознании связан исключительно с военными проектами и возможными экологическими катастрофами, это топливо используется во вполне мирных целях при запусках тяжелых ракет «Протон» и «Днепр» и с ним давно научились вполне безопасно работать, как работают со многими другими применяющимися в промышленности веществами. Лишь недавний случай с аварией над Алтаем грузового «Прогресса», везшего груз гептила и амила на МКС, вновь слегка подпортил репутацию несимметричного диметилгидразина.

С другой стороны, вряд ли в деле эксплуатации МБР цена на топливо имеет принципиальное значение, в конце концов баллистические ракеты летают крайне редко. Еще один вопрос заключается в том, во сколько обойдется возможное создание тяжелого носителя, при том что «Булава» уже поглотила многие миллиарды. Очевидно, что кооперация с Украиной — это последнее, на что пойдут наши власти и военно-промышленный комплекс, ибо бросать такое серьезное дело на произвол волатильного политического курса никто не станет.

Вопрос о будущих составляющих российских стратегических ядерных сил слишком близок к политике, чтобы оставаться чисто техническим вопросом. За сравнением концепций и схем, за полемикой во власти и в обществе, разумеется, стоит не только сопоставление рациональных соображений, но и конфликты интересов и амбиций. У всех, конечно, своя правда, но хотелось бы, чтобы в итоге возобладал общественный интерес. А уж как он будет обеспечен технически, пусть решают специалисты.

Статья «Тяжела ли наша «Булава»?» опубликована в журнале «Популярная механика»
(№10, Октябрь 2011).

Поделитесь в социальных сетях:ВКонтактеFacebookX
Напишите комментарий