МЕТАТЕЛЬНОЕ ОРУЖИЕ — ПИЛУМ
Пилум
Первоначально использовался в римской гвардии, а спустя некоторое время и во всех легионах.
Данный тип оружия представлял собой копьё с прикреплённым к нему наконечником из стали или железа. Пилум был по своим размером длинным, и достигал двух метров.
Было принято использование двух пилумов одновременно. Они запускались в противника, после его ранения, происходило добивание в ближнем бою. В большинстве сражений он использовался как вспомогательное оружие, и лишь в битве 1948 года до нашей эры оно использовалось как основное, что позволило одержать победу Цезарю и получить статус диктатора.
Совня
Вообразите себе
кривой клинок на очень длинной рукояти — и вы получите представление об этом оружии. Совней можно было наносить не
только колющие, но и рубящие удары. Последние, надо полагать, применялись
редко, и это было обосновано двумя причинами. Во-первых, в тесном строю такой
штукой не размахнешься без риска задеть своих, а во-вторых, совня обладала значительной инерцией, что затрудняло
обращение с ней.
Подобием совни можно считать глефу. Это оружие конструктивно очень похоже на совню, но гораздо более известно. Особенно популярна глефа была во времена Венецианской Республики. Охранники тамошних дожей были вооружены этим оружием, но достоверных сведений о его боевом применении до наших дней не сохранилось — в отличие от образцов самого оружия, которое было украшено позолотой и травлеными узорами. Поэтому многие любители древкового оружия считают, что глефы были лишь парадным вооружением, призванным подчеркнуть положение дожа в обществе. В общем, что-то вроде топориков из чистого серебра, которыми была вооружена охрана Иоанна IV, известного в истории как Грозный. Но и на этом развитие копья не остановилось. Дальнейшая его эволюция привела к появлению такого предмета, как
Рогатина
Ее наконечник удлинился и стал похож на лезвие меча. В некоторых энциклопедиях классическим вариантом называют аналог римского гладиуса, лишившегося рукояти, но получившего широкое перекрестье. Доподлинно неизвестно, насколько широко использовалось такое приспособление в военных действиях, но среди охотников на крупного зверя подобное оружие было весьма популярно. Сцены охоты на медведя с рогатиной можно найти в «Крестоносцах» Г. Сенкевича и в летописях. Охота с рогатиной считалась «барской» забавой и, действительно, ею не брезговали люди благородного сословия, включая правителей.
Наиболее известная рогатина принадлежала тверскому князю Борису
Александровичу. Датой ее изготовления считается 1450 год. Оружие обильно украшено
золотой инкрустацией, так что трудно предположить, что его напряженно
эксплуатировали по прямому назначению.
Аналоги охотничьей рогатины использовались и на войне. Ими вполне успешно пользовались пехотинцы против боевой конницы. Разумеется, попав на вооружение в регулярную армию, рогатина претерпела некоторые изменения. Во-первых, уменьшился вес оружия. Если рогатина в целом (наконечник плюс древко) могла весить до пяти кило, то армейский вариант был куда легче. Крестовина превратилась в два дополнительных острия, за счет чего рунку (так называется боевая рогатина) иногда относят к вариациям боевых вил.
Тактика применения данного оружия почти не изменилась по
сравнению с охотничьими приемами. Древко
упиралось в землю, а наконечник выставлялся острием к противнику. Но если на
охоте орудовали, как правило, немного рогатин — то на войне они составлялись в легкое
укрепление, неплохо удерживавшее натиск конников. Но видимо, копье было настолько удачным
изобретением, что его эволюция продолжилась.
И появилась…
Алебарда, или «длинный нож Ватикана»
Именно так, «длинным ножом Ватикана», по свидетельствам
участников крестовых походов (а они сохраняются в библиотеке папского
государства по сей день), сарацины называли гибрид копья и боевого топора.
И здесь мы ступаем на тонкий лед противоречия. Любители холодного оружия никак не могут договориться, считать алебарду копьем или топором на длинном древке. Впрочем, это участь, наверное, любого удачно сконструированного оружия. Взять, например, автомат Калашникова: считать его пистолетом-пулеметом или штурмовой винтовкой? Споры об этом нет-нет, да и возникают среди оружейников. Так и с алебардой. Вот только если рогатина в настоящее время применяется лишь редкими любителями пощекотать себе нервы на охоте, то алебарда состоит на вооружении по сей день.
Разумеется, «длинные ножи» в руках войска Ватикана –
швейцарских гвардейцев – сейчас смотрятся неким анахронизмом, но традиция есть
традиция. И думается, что случись такая необходимость, алебардщики в
сине-золотистой униформе наделают не меньше переполоха, чем их предки, ходившие
некогда освобождать гроб Господень из рук нехристей.
Конструктивно алебарда представляет собой топор с
наконечником (реже двумя и более), позволяющим
пользоваться им как копьем. Характерная черта алебард – наличие крюка, которым
удобно было стаскивать всадника с коня. Судя по изображениям некоторых видов
алебард (например, итальянской), именно крюк и острый наконечник были
основными боевыми частями алебарды.
Рубящая часть зачастую была чисто символической, что позволяет с большой долей уверенности отнести алебарду к копьям, а не к боевым топорам. Впрочем, те же участники крестовых походов снесли немало сарацинских голов алебардами с лезвиями в форме полумесяца. Увернуться от удара таким топором было почти невозможно именно благодаря его форме. Куда бы не дернулся враг, вправо или влево, везде его ждала отточенная сталь.
Считать ли алебарду вершиной эволюции колющего оружия или отнести его все же к рубящему? Наверное, ответ на этот вопрос каждый должен выбрать по своему вкусу.
Пика
Этот вариант оружия, пожалуй, наиболее приближен к «первородному» предназначению копья. Наконечник пики был насажен на длинное древко и мог быть как плоским, так и граненым. Последняя модификация называлась «бронебойной» и была призвана пробивать доспехи. Что, собственно, успешно и делала, поскольку граненый наконечник был гораздо жестче плоского и успешно выдерживал столкновение с железом панциря или кольчуги. Пика одинаково хорошо «работала» и по татарским куякам, и по сплошным нагрудникам европейских воинов.
Попадание отточенного металла в грудь вызывало, как минимум, пневмоторакс, который тогдашние
целители лечить не умели. Особо продвинутые воины
делали лезвие (это название, кажется, справедливо для куска металла, боковые
грани которого остро оттачивались) зубчатым. При попытке вынуть копье из тела
противника зубья наносили дополнительные повреждения.
Словом, в руках опытного бойца это оружие было весьма
опасным. Но мысль человеческая, как было
справедливо сказано до нас, не стоит на месте. Особенно в области создания
средств умерщвления себе подобных. Людская молва сохранила предания о тех, кто, получив пику в грудь или живот,
подтягивался по древку и «пояснял» противнику, насколько тот был неправ.
Возможно, те времена люди были крепче и болевой шок для них был
просто досадной неприятностью. Тем не менее, наконечник копья вскоре получил
ограничитель и оружие стало называться
