Версия первая.Николай Попель, 1960 год.
Впервые рассказ о побеге пленных советских танкистов на Т-34 с немецкого полигона – где на них испытывали новые снаряды – был обнародован в 1960 году.
Тогда вышла в свет книга “Впереди – Берлин!” – последняя часть мемуаров генерала Николая Попеля, бывшего члена Военного совета 1-й гвардейской танковой армии. Согласно ей, на занятом частями армии в конце января 1945-го немецком полигоне Куммерсдорф были обнаружены советские танки, а в них – трупы военнопленных. После выхода книги секретарь парторганизации управления армии полковник Павел Павловцев напомнил, что в августе 44-го, на Сандомирском плацдарме за Вислой, к позициям 1-й гвардейской танковой вышел предельно истощенный советский танкист. Рассказал, что он из экипажа, сформированного немцами из военнопленных для испытаний трофейного Т-34. Что танк их вырвался с “полигона Кунерсдорф” и шел на восток, пока не кончилось горючее. Дальше пробирались пешком, добрался он один…
Рождение легенды: какие проблемы возникли при производстве первых Т-34-85
Рассказал – и умер.
Павловцев доложил Попелю, что расспросил немцев, живших близ “полигона Кунерсдорф”, и что двое из них подтвердили: да, такой случай был, в конце 1943-го. Т-34 дошел до местного концлагеря и разнес его ограду, а потом, въезжая на мост, наткнулся на немецких детей, но не раздавил их! Выскочив из танка, русские прогнали детей и только тогда поехали по мосту. Потом их вроде бы все же поймали и расстреляли…
Источник сведений Попеля – информация полковника Павловцева.
Книга-военврач
Неоценима роль книг в госпиталях. Для раненых организовывали чтения вслух и устраивали литературные вечера. Наибольшим спросом пользовалась развлекательная литература: приключения, детективы, сказки, фельетоны — все, что могло отвлечь от боли и поднять настроение. А самыми читаемыми романами были «Война и мир» Толстого, «Овод» Войнича, «Как закалялась сталь» Островского.
Библиотерапевтические сюжеты представлены на фронтовых рисунках народного художника СССР Николая Жукова. Талантливый иллюстратор и график, он встретил Победу в Вене в звании капитана, делал зарисовки на Нюрнбергском процессе — за 40 дней создал около 400 изображений всех его участников.
Главным из русских классиков, героически сражавшихся вместе с нашими бойцами, был Александр Сергеевич Пушкин. Об этом свидетельствуют непридуманные фронтовые истории и литературные произведения о войне. Об этом напоминают мемориальные свидетельства и музейные экспонаты.
Хрестоматийной стала история отправленного на фронт юной москвичкой пушкинского сборника с надписью: «От девушек завода им. Сталина в подарок. Читайте, дорогие товарищи, и любите стихи Пушкина. Это мой любимый поэт, но я решила послать эту книгу — она вам нужнее, вспоминайте нас. Мы для вас оружие делаем. С горячим приветом. Вера Гончарова».
Летом 1942 года в разрушенной библиотеке города Богучар сержант Степан Николенко обнаружил уцелевший томик пушкинских стихов и не расставался с ним до самой Варшавы, пока на автоколонну не спикировал фашистский самолет. Едва очнувшись в госпитале, Степан первым делом поинтересовался судьбой заветной книжки.
Отголосок этой пронзительной истории — в знаменитом стихотворении Веры Инбер: «…В больнице долго он без сил Лежал, как мертвый, на подушке. И первое, что он спросил, Придя в сознание: »- А Пушкин?” И голос друга, поспешив, Ему ответил: «Пушкин жив».
Суровой зимой того же года с однотомником лирики Пушкина оказался в лагере смерти под Шауляем сержант Борис Полетаев. Выжить в нечеловеческих условиях помогло чтение вслух. Как сказал кто-то из пленных, «Пушкин у нас, в шестом бараке, как полковой комиссар: дух людей поднимает». Сейчас эта бесценная книга — совсем уже ветхая и лишившаяся обложки — хранится в шкафу даров Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина.
А Музей обороны Москвы по праву гордится «Групповым портретом потомков А. С. Пушкина — участников Великой Отечественной войны» кисти Владимира Переяславца. На одном полотне за чтением стихов своего великого прадеда и прапрадеда сошлись авиамеханик-моторист, боец народного ополчения, моряк Балтийского флота, командующий отделением связи, командир боевого расчета зенитного полка и партизан отряда особого назначения.
Служивший на войне летчиком-истребителем художник создал вымышленный сюжет: изображенные никогда не собирались в таком составе. Их встреча стала символом народного единства под эгидой великой национальной Литературы. Та же мысль — в замечательном стихотворении поэта-фронтовика Сергея Смирнова: «…А Пушкин, наш великий русский гений, Шел с нами в бой за честь своей земли: Мы все его собранье сочинений Не в вещмешках, а в памяти несли!»
5 мая 1945 года вошло в Историю отрывком из пушкинской «Метели», который читала актриса Московского Художественного театра Нина Михайловская у разрушенного Рейхстага.
***
…«Придя в свою роту, я узнал, что часть книг погибла с моими боевыми товарищами. Коган был убит за книгой Гончарова снарядом. Книги Горького и Островского прямым попаданием мины разнесло, что и следов от них не осталось, — продолжал рассказывать в письме библиотекарям вернувшийся в строй солдат Михаил Мельников. — Так в битвах за Карпаты мы бились вместе с книгами, с ними и умирали те, кому суждено было умереть».
Версия вторая. Михаил Попов, 1962 год
Все прочие версии (собранные воедино в 2009 году военным журналистом Виталием Скрижалиным) связаны с полигоном Ордруф в Тюрингии. Во время войны здесь размещался лагерь военнопленных и концлагеря, а после нее – 39я гвардейская мотострелковая дивизия из Группы советских войск в Германии (ГСВГ). В газете этой дивизии “Гвардеец” и вышла 16 марта 1962 года статья главного редактора майора Михаила Попова.
Автопортрет художника-фронтовика нашелся на его знаменитой картине
По его версии, для испытания новых бронебойных снарядов немцы привезли в Ордруф Т-34, посадили за его рычаги советского капитана-танкиста – взятого в соседнем Бухенвальде – и приказали ему вести танк под огнем противотанковых пушек. Но капитан свернул с предписанного маршрута, на большой скорости вышел к огневой позиции с фланга и раздавил стоявшие на ней орудия!
Затем поступил так же и с другими позициями, вырвался на шоссе и встал: кончилось горючее.
Схваченного капитана то ли расстреляли на месте, то ли отправили обратно в лагерь…
Источник сведений Попова – явно рассказы местных жителей. Когда в 1965 году сотрудник “Гвардейца” Скрижалин рассказал о герое-капитане своему бывшему преподавателю, полковнику Львовского военно-политического училища Прохорову, тот заявил, что давно знает эту историю. Сразу после войны он тоже служил в Ордруфе и слышал ее от одного из тех самых артиллеристов, чьи пушки раздавил пленный капитан. Тогда этот “пожилой хромой немец” работал официантом в кафе “Цум лёвен”…
Найти его Скрижалину не удалось – официант уже умер.
Память
В Харькове в 1985 г. установлен памятник Михаилу Кошкину. Также одна из улиц города носит его имя.
Памятник конструктору есть в Ярославской области, в центре деревни Брынчаги, где он родился.
В Кирове (прежде Вятке) на доме №31 по улице Спасской располагается мемориальная доска.В этом доме жил и трудился Михаил Ильич. На здании СПбГПУ также установлена мемориальная доска, так как здесь он учился. И еще одна мемориальная доска находится в Харькове, она установлена на доме, где проживал конструктор с семьей, по адресу: улица Пушкинская, 54/2.
А еще существует памятник легендарному танку Т-34, он расположен на трассе федерального значения М-8, неподалеку от указателя поворота на село Брынчаги.
Кроме архитектурных сооружений, достижения инженера-конструктора М. И. Кошкина запечатлены на страницах книг – это «Сотворение брони» Я.Л Резника, выпущенная к 110 юбилею нашего героя брошюра «Михаил Кошкин: уникальные документы, фотографии, факты, воспоминания», «Танк, обогнавший время» и «Конструкторы» за авторством В. А. Вишнякова.
Также в 1998 г. выпущена почтовая марка с изображением самого Кошкина и его главного изобретения.
Пришлите книг!
«Я только спросил старшину: книг прислали? — Да, — ответил он. Не только посылку, но и письмо вскрыть не удалось. Ребят накрыло таким минометным огнем, что головы нельзя было поднять из щели. И только вечером, сойдя в глубокую лощину, сделали укрытие для светомаскировки и прочли письмо. Сколько радости и восторга! Меня все бойцы просили, чтобы я на другой день написал на коллектив вашей библиотеки…»
Это благодарственное письмо, написанное прошитой осколком рукой солдата Михаила Мельникова и отправленное из военного госпиталя, — одно из множества свидетельств неоценимой значимости книг в огневые годы Великой Отечественной. Кто-то прошел всю войну с томиком любимых стихов, кто-то — с романом Николая Островского «Как закалялась сталь», а кому-то фронтовым товарищем служил учебник астрономии.
Книги подбирали в библиотеках разбомбленных городов, находили в разрушенных жилых домах, получали фронтовой почтой из штабов дивизий, везли на фронт из краткосрочных отпусков… «Я жутко соскучилась по книгам. В одной деревне мы обнаружили «Евгения Онегина», так зачитали его до дыр. Каждую свободную минутку с упоением читали его вслух», — рассказывала в письме родным санитарный инструктор 308-й стрелковой дивизии Ариадна Добромыслова.
Переписанные от руки стихи прятали в голенищах сапог — и отважно шли в бой. В перерывах между боями устраивали коллективные читки однополчанам
Использовали книги и для обмена военной информацией — записывая собранные подпольщиками сведения между строк и переправляя за линию фронта.
Из уст в уста передавали предания о книжных чудесах. Роман Алексея Толстого «Петр Первый» спас жизнь солдату Георгию Леонову: пуля застряла в спрятанном под гимнастеркой толстом томе. Старший лейтенант Петр Мишин уцелел в бою благодаря сборнику пушкинских стихов: пробив двести страниц, осколок снаряда остановился аккурат… перед стихотворением «Талисман»!
Имена писателей присваивали воинским подразделениям и боевой технике: отряд имени Горького, имени Лермонтова; танк «Владимир Маяковский», «самолет Дмитрий Фурманов»… В состав экипажа одного из сторожевых кораблей Северного флота ввели Пушкина. В одной из дивизий Максим Горький служил «почетным красноармейцем», его имя ежедневно выкликалось на поверке.
Командир одной из частей Украинского фронта вручал в качестве переходящей премии отличившимся бойцам поэтический сборник «Кобзарь» Тараса Шевченко. Назначенный командиром одного из орудий на Ленинградском фронте молодой писатель Иван Дмитроченко наказывал своим бойцам: «За Ивана Сергеевича Тургенева — огонь! За «Войну и мир» — Огонь! За великую русскую литературу — огонь!..»
В архивах хранятся многочисленные письма-просьбы с передовой прислать книги. «Среди боев выпадает время, когда хочется хоть немного почитать… Если можно, вышлите что-либо из книг художественной литературы. Старые, потрепанные, лучше если без переплета, чтобы можно было хранить в вещевом мешке или полевой сумке», — писал библиотекарям красноармеец А. П. Стройнин.
На фронт направлялись дублетные экземпляры из библиотек. Проводились регулярные сборы книг от гражданского населения. Мастерились книжки-самоделки из газетных вырезок. В первый год войны даже печатались стихи на пакетиках с пищевыми концентратами.
Версия третья. Георгий Миронов, 1963 год
8 сентября 1963 года, в День танкиста, газета “Правда” напечатала статью писателя Георгия Миронова “Победитель”. В ней излагалась та же история, что и в “Гвардейце”. Но, по Миронову, капитана-танкиста расстрелял лично главный инспектор танковых войск вермахта генерал-полковник Гейнц Гудериан. Со словами: “Ты лучший танкист из тех, которых я видел…”
Источник сведений Миронова – рассказ майора запаса Александра Ушакова, работавшего в начале 60х старшим воспитателем в московской школе-интернате N 69.
Мироновскую версию повторил знаменитый тогда писатель, мастер криминального сюжета Лев Шейнин, опубликовавший 8 мая 1964 года в газете “Литературная Россия” киносценарий “Ошибка генерала Гудериана”.
«Первая ласточка»
Такими словами у стен Кремля встретил И.В.Сталин новенькие, производившие хорошее впечатление, приземистые и крепко сбитые машины во время их показа высшему руководству СССР 17 марта 1940 года. А уже 31 числа танк встал на производственные линии, стране требовалось как можно больше первоклассных машин.
А-32
Еще в январе 1940 года А-32 превратились в Т-34, броня была увеличена до 45 мм и имела рациональный угол наклона, что повышало ее стойкость, а 45- миллиметровое орудие сменила мощная 76-миллиметровая пушка Л-11, которую чуть позже заменили на Ф-34 (с лучшими характеристиками). Имелась у экипажа и пара пулеметов ДТ.
Новые танки нужно было показать военным в Москве. История перегона первых двух «ласточек» своим ходом из Харькова в Москву вне дорог общего пользования даже легла в основу художественного фильма, который, впрочем, больше похож на вымысел.
Т-34 первых серий с пушкой Л-11
Водители-испытатели Носик и Дюкалов, сидевшие за рычагами двух машин все 750 км пробега, продемонстрировали и неплохую маневренность танка перед военным руководством, также испытания танка шли в Кубинке и даже на остатках противотанковых укреплений поверженной «линии Маннергейма». Лишь одно событие омрачило рождение легенды: от пневмонии скончался М.И. Кошкин, когда уже простуженный сильно промок, помогая вытаскивать застрявший Т-34 на переправе. Его дело развития новой боевой машины продолжил А.А. Морозов – соратник и ученик.
Фильм “Жаворонок”
Публикации в центральных газетах не прошли незамеченными.
Ион Деген: Вечером учил меня водитель, как правильно танцуют падеспань…
Поэт Сергей Орлов, воевавший в 1943-1944 годах в танковом полку, загорелся идеей снять фильм о подвиге пленного танкиста. И в 1964-м, в соавторстве с другим поэтом-фронтовиком Михаилом Дудиным, написал сценарий кинофильма “Жаворонок”.
Фильм вышел на экраны 1 мая 1965 года.
В титрах указывалось, что он основан на реальных событиях.
Однако источник сведений Орлова и Дудина – лишь опубликованные ранее статья Миронова и книга Попеля. Фильм двух фронтовиков – художественное осмысление уже имевшихся версий.
